В нижегородском Заволжье, где рядом с небольшим поселком по имени Шаранга протекает одна из многочисленных в этих краях речек. Здешние маленькие речушки и ручьи впадают затем в Ветлугу, которая, в свою очередь, в районе Суходола соединяется с большим волжским заливом. Чуть ниже по течению мать русских рек принимает в свое лоно еще одну славную речку, рыбную до сих пор,— Рутку.
Еще три десятка лет назад в краях этих шумели густой, звенящей в высокой тишине зеленью елово-пихтовые леса. Сегодня о них напоминают только сохранившиеся кое-где невыкорчеванные пни ушедших в небытие деревьев-великанов. Вырубки постепенно зарастают лиственным молодняком. И лишь старые русские речки тихо оплакивают память отбушевавших долгую жизнь лесных исполинов.

Маршрут к тем речкам несложен: через Иваново — на Шую, затем через маленький, но известный всему миру Палех — на Заволжье, по мосту через Волгу — до Шахуньи, а там рукой подать и до самой Шаранги и близлежащих маленьких деревень. Кстати, чуть не доезжая Шаранги, проскакиваем речку Уста. По слухам, тоже неплохая речушка для рыбалки. Но наши рыбные места немного южнее: истоки Рутки где-то под Роженцево, совсем недалеко от Шаранги. Заветные налимьи омутки притаились рядышком с деревеньками Нежнуры, Памьялы и Кунья. Там и живет наш добрый старый дед Акимыч.
С Акимычем мы и познакомились как-то однажды на скованной первым льдом Рутке. Уверен, что без него вряд ли бы отыскали мы тогда те самые налимьи места. Ну вот, наконец-то «девятка» у знакомой калитки: «Привет, Акимыч!» Уговаривать старика долго не надо. Через полчаса, напившись с дороги доброго деревенского чаю, мы едва поспеваем за шустрым не по годам аборигеном по натоптанной им тропинке.
В прежние годы, когда дед Акимыч еще сам был куда моложе нас с другом, в этих, обделенных цивилизацией краях налимов ловили древними, испытанными способами. Самоловные снасти, при всей их многочисленности, как ни странно, не представляли угрозы налимьему стаду. Как мне кажется, главным образом по той причине, что проживавшие здесь в те недавние еще времена люди несли в своем характере глубокую внутреннюю культуру. И хотя в ходу были «морды» (стационарные плетеные ловушки) и крючковые снасти, а также не чурались деды наши и лучить рыбу (ночная охота с острогой), но все эти виды промысловой охоты жестко ограничивались истинными потребностями людей в пропитании. А стало быть, рыбу никогда не могли «выбить подчистую». Ах, милые старые времена...